Дом № 17 и дети его первых жителей (играют у крыльца). Дата съёмки: 4 мая 1940 года.
Он стоит в Северодвинске уже 83 года
Первое каменное здание Молотовска практически ровесник самого города, и оно может рассказать о многом. В том числе о том, что было скрыто долгое время.
Экспериментальный дом
1940 год вошёл в историю Северодвинска тем, что тогда в полностью деревянном городе началось каменное строительство: заложили фундаменты двух школ и нескольких многоквартирных жилых домов. Горожане начали мыться в новой, каменной бане на улице Лесной. Быстрыми темпами возводилось здание управления стройки, центральная часть которого тоже была каменной.
Предполагалось, что вначале сдадут в эксплуатацию школы. Но вышло иначе: первым кирпичным зданием в городе стал 12-квартирный жилой дом на Полярной, 17. В мае-июне 1940 года он уже был заселён. Почему так получилось? Как объясняет Александр Николаевич Бурлов, дом был ведомственным, построен сверхпланово стройтрестом для своих специалистов – те остро нуждались в жилье. В условиях того времени, вероятно, это было оправданно. Причём дом был экспериментальным, ведь «опыта постройки кирпичных зданий на рефулированных территориях у треста ещё не было, – пишет А.Н. Бурлов.
Строили заключённые
Вопреки некоторой поспешности, здание было построено качественно (стоит уже 83 года!) и очень быстро. Оперативность работы можно объяснить фактом, открывшимся для большинства из нас только спустя восемьдесят с лишним лет: дом возводили заключённые Ягринлага. Вообще, это первый жилой дом в городе, построенный заключёнными, поясняет Галина Викторовна Шаверина в книге «Судострой-Молотовск: документы рассказывают». В дальнейшем труд подневольных строителей использовался при возведении многих жилых кварталов.
Напротив дома № 17 для симметрии (а Молотовск был удивительно симметричным городом) был построен дом-близнец по адресу: Полярная, 20; в нём когда-то размещался детский сад «Дубки». Но поначалу это здание было жилым. Оба дома получились компактными и в то же время вместительными, как считается, благодаря удачной внутренней планировке.
Полярная в 1953 году. Фото В.П. Едемского из окна их квартиры №9
Вспоминают первые жильцы
Но главное в любом доме – это его жители. Предлагаем вашему вниманию воспоминания Виталия Вениаминовича Жукова. Он был самым молодым ответственным сдатчиком подводных лодок на заводе № 402. Впоследствии стал ветераном труда, почётным ветераном Севмаша. В 1940-х отец Виталия Вениаминовича работал главным бухгалтером стройтреста, и в 1943-м семье Жуковых дали квартиру в доме №17.
«С 1939 года я жил на улице Полярной (вначале в доме № 5). Помню колонны заключённых и пленных немцев. С военных лет запомнились английские матросы, которые угощали нас жвачкой. Кстати, рядом на рынке-толкучке можно было купить почти всё, но за большие деньги.
Около дома №17 проходила железная дорога, и по ней всё время, днём и ночью, возили лес, щебень на улицу Арктическую (пр. Ленина). Около дома имелось бомбоубежище, куда мы много раз прятались при объявлении воздушной тревоги. Оно, конечно, не могло сохранить людей, так как было лёгкого исполнения. Строили его заключённые Ягринлага.
На всю жизнь запомнились выстрелы зениток по немецким самолётам. Зенитки были расположены на Яграх и около сегодняшнего здания мэрии. Когда мы ложились спать, у нас рядом был запас вещей, а у мамы – все документы и запас продуктов. На крыше дома поочередно дежурили родители с щипцами для захвата и сбрасывания зажигательных бомб. На крыше и чердаке было много ящиков с песком для тушения «зажигалок»…
На этой улице у меня было много товарищей, всех трудно назвать. Много времени прошло в играх с Николаем Маковеевым, ставшим впоследствии первым мастером спорта по боксу. Его сестра Маша со своей семьей живет в городе. А вот с Виктором Яковлевичем Поповым дружим с 1945 года и по сей день.
С семьей Окатовых из нашего дома мы дружили. Тетя Катя любила ходить в лес за ягодами и грибами, что было большим подспорьем в питании. Она брала меня с собой. С ней мы исходили много мест на Рикасихе, 34-м, 16-м километрах, Лае. С её сыном Владиленом (его уже нет) мастерили детекторные приемники и воспитывали беспородных собачек – у него был Тобик, а у меня Бобик (но мой Бобик каждый год рожал щенков). Дочь Окатовых, Тамара Андреевна, окончила медицинский институт, стала главным врачом тубдиспансера, одной из первых в городе получила звание «Заслуженный врач Российской Федерации».
Это были очень интересные люди
В квартире № 4 жила семья Давыдовых. Хозяин был на войне и привёз немецкий мотоцикл БМВ. Было великим счастьем, когда он нас, ребят, катал. Он был страстный охотник и брал моего Бобика на охоту, привозил нам уток. Приучил меня любить писателя Мельникова-Печерского, автора книг «В лесах» и «На горах».
В квартире № 6 жил уполномоченный военной приёмки Замчалов. Затем в этой квартире стала жить семья начальника стройки Василия Андреевича Бойчука. Он всё время был на работе. Мы дружили с его женой Валентиной Васильевной – женщиной много знающей, простой. С её детьми, Лилей и Борисом, мы играли в футбол, лото, читали книги. Затем в этой квартире жила врач из госпиталя Изюмская (её сын стал известным детским врачом).
В квартире №7 жила семья Савосиных. Отец – начальник ПЭО стройтреста № 203. Сын Валентин стал директором стадиона «Север». В квартире № 9 – семья Едемских. Отец был первостроителем города. Меня удивляет, почему его не называют и не вспоминают в истории города. Дети, Борис, Валентин и Нина, работали на Севмаше».
Справедливости ради отметим, что о Павле Николаевиче Едемском как о легендарной личности своего времени упомянуто в статье А.Н. Бурлова «Первенец с улицы Полярной». Будучи прорабом рефулерных работ, П.Н. Едемский готовил песчаную подушку чуть ли не под все новые дома и улицы в довоенные и послевоенные годы, при этом ему приходилось порой даже рисковать своей жизнью.
Но продолжим воспоминания В.В. Жукова: «В квартире №12 жила семья Винер. Отец – колоритная фигура, начальник снабжения и поставок строительства № 203. Очень вежливый, внимательный человек (переехал жить в г. Горький). Мою младшую сестру Валентину мама родила прямо в квартире, а роды принимала его жена – врач Тиблицкая. Это было 13 июня 1944 года в 9 часов 15 минут.
В нашем доме жила большая дружная семья Михеевых. Очень тепло вспоминаю мать семьи, Анну Николаевну, добрую, сердечную, душевную женщину. Её дочь Светлана живёт в городе и очень напоминает свою маму…»
Хлеб, селёдка да картошка
Интересно, что благодаря многодетной семье Михеевых (девять ребятишек!) дом № 17 попал на страницы художественной литературы. Трогательные воспоминания встречаем в автобиографической повести о детстве в Молотовске «Пальто, или Обнова для Миши» известного писателя Михаила Константиновича Попова. Приведем из неё небольшой фрагмент.
«Выехав на улицу Полярную, Миша свернул направо и пошёл мимо трёхэтажного кирпичного дома. Здесь жил его школьный дружок Шурик. Этот дом и такой же напротив были выстроены для инженерных и партийных работников. Михеевы не относились ни к тем, ни к другим. Им дали двухкомнатную квартиру на первом этаже потому, что семья была большая, а их отец-кормилец скончался от фронтовых ран. Жили они скудно. Одну комнату сдавали флотскому офицеру с молодой женой, а во второй шагу некуда было ступить – всю занимали разновеликие кровати. Когда Миша наведывался к дружку и заставал младших Михеевых за столом, он отсиживался в коридоре, как ни приглашали его к столу. Ему было стыдно объедать и без того бедное семейство».
Хлеб, селёдка да картошка – вот и всё, чем были богаты Михеевы, пишет М.К. Попов. Добавим: и не только они – в послевоенное время многие молотовчане буквально выживали. Далеко не сразу страна пришла в себя после разрушений, нанесённых фашистами.
Ванны в кухнях и линолеум
В 2020 году мы записали воспоминания о доме №17 одного из старожилов улицы Полярной Валентина Павловича Едемского (о семье Едемских сказано выше). Вместе с родителями мальчишкой он переехал в этот дом, в освободившуюся квартиру № 9, в 1942 году. «Квартира была на третьем этаже. Запомнилось, что прежние жильцы, уезжая, не только содрали линолеум (он считался роскошью по тем временам), но и вывернули даже патроны. На всю большую семью нам выделили две комнаты. Во всём доме были двухкомнатные квартиры, а единственная трёхкомнатная № 7 располагалась на втором этаже. В ней жил начальник стройки Бойчук, после него – Гущин»
Уточним: В.П. Гущин – это будущий заместитель министра строительства СССР, а легендарный В.А. Бойчук, как известно, управляющий стройтрестом. Это его заместителем по техническому снабжению был Израиль Винер, а руководителем одного из управлений работал Борис Лоцманов. Все они вместе с семьями жили в доме № 17.
«Ванных в квартирах на Полярной, 17 тогда не было, – продолжает рассказ В.П. Едемский, – зато имелись кладовки. Кухни были большими, и в 1960-х в них устанавливали ванны, там и мылись. Во дворе дома находилась котельная, по всему периметру она была огорожена забором. На территории котельной лежали дрова, длиной около метра. Во всех дворах жилых домов были сарайки, и они стояли так плотно, что через дворы было трудно пройти. В нашей сарайке мы держали коз».
Какой была Полярная
Мы попросили В.П. Едемского рассказать, какой была улица Полярная, вообще, вспомнить о жизни в то время. «Вместо дороги на Полярной сначала было болото. Потом проезжую часть застелили полубрусом. Но в дороге появлялись щели, поэтому, когда мы ехали на велосипеде, колесо попадало в щель.
Первая бетонированная улица была Профсоюзная. Мы гуляли по ней, как по Бродвею. Это потом он переместился на будущий проспект Ленина. А в наше время гуляли по Профсоюзной, поворачивали на Северную (будущую Торцева), доходили до клуба Горького. Заходили в «лимитный» магазин («лимитка», как мы его называли). Он был в первом деревянном доме по чётной стороне. В «лимитке» продавали буквально всё; для того времени он был как универсам.
В военные годы и после войны на Полярной, около столовой, размещался рынок-толкучка. Во дворе за столовой был ледник – лежали кучи смерзшихся опилок, их использовали для хранения продуктов в качестве холодильника. Рядом с толкучкой стоял «четырнадцатый» магазин. Уже после войны ребята покупали в нём пачки папирос и распродавали их поштучно на толкучке. А вообще, на рынке было всё, что угодно. После войны «четырнадцатый» стал уже не продуктовый – «тряпочный»».
В военные годы, пока взрослые находились на работе, обязанностью детей было выкупать по карточкам хлеб и другие продукты. Валентин Павлович на всю жизнь запомнил случай из военного детства. В магазине на углу Полярной и Советской (будущий магазин коопторга) отоваривали хлебные карточки. Однажды Валентин занял очередь, к нему подошла незнакомая женщина и предложила: «Давай я получу за тебя!» По детской доверчивости он передал ей карточки. Женщина выкупила хлеб на всю семью – шесть человек – и сбежала, оставив Едемских голодать.
Отложились в детской памяти сцены с американскими моряками-союзниками. Их вспоминают почти все дети Молотовска. Они ходили возле рынка-толкучки, всегда по два-три человека, предлагали пацанам жвачку. За это выспрашивали, где познакомиться с русскими девушками.
Валентину Павловичу запомнилось, что сирена, предупреждающая о немецких авианалётах, звучала не так часто. Но когда раздавался её вой, они спускались на первый этаж, пережидали на лестничной площадке, а в бомбоубежище не ходили. Из еды той поры спустя многие годы помнятся шкварки из тюленьего жира. После отмены карточек в 1947-м с продуктами стало даже хуже, чем в войну: какое-то время купить было совсем нечего.
Роман ПОПОВ
