Атлантика. С Севера к Южному океану
Как северодвинская подлодка Б-73 Lira служила советской науке
Морские пространства к югу от 30-й широты издавна снискали себе репутацию неспокойных и мало посещаемых. Транспортные корабли здесь появляются редко: их оживлённые судоходные трассы проходят намного севернее, а промысел рыбы и китов ведётся периодически. Антарктический пакт, который, надо признать, мировое сообщество строго чтит, объявил ледовый континент демилитаризованной зоной, и потому военные корабли здесь тоже в диковинку. Правда, в самом конце 60-х прошлого века сюда решительно вторглась советская дизель-электрическая подлодка Б-73.
Фронт атлантической конвергенции
Зачем понадобилось военным морякам идти на южный конец света, образно говоря, в тридевятые воды? Ответ на этот вопрос дают океанологи: огромное водное пространство Южного полушария между сороковой и пятидесятой параллелями ученые называют фронтом атлантической конвергенции. Сказать упрощённо, здесь происходит столкновение и смешение океанских масс умеренных и антарктических широт, а потому в этом районе Мирового океана, имеющем весьма условные границы, очень сложная гидрология и атмосфера. Здесь меняются температурные режимы, плотность, солёность огромных масс воды, скорость и направление течений, сила магнитного поля и так далее. Обычно сбором и обработкой подобных данных занимаются надводные научные суда. Называется это «делать станции», то есть становиться в определённых точках океана и брать информацию.
Совсем другое дело подлодка, ведь она способна идти на заданной глубине и непрерывно снимать параметры. Так что, с точки зрения науки, задействовать подлодку для исследований было оригинальным решением. А с точки зрения военных? Что скрывать, у наших военных в Южном полушарии тоже имелись «сугубо ведомственные» интересы. Например, у штурманов, у тех же акустиков, связистов. Советские атомные лодки ещё только осваивали этот район, и любая информация отсюда, тем более, навигационная, могла быть полезна. Наконец, что греха таить, в такого рода походах участвовали и разведчики.
Поставить «Штырь»
Подлодка, которая появилась в те годы в Южном океане, имела к нашему городу самое, что ни на есть прямое отношение: её здесь построили. Заводчанам Севмашпредприятия она известна как заказ № 404 ответственного сдатчика М.Я. Баженова, а военным морякам – как Б-73 проекта АВ-611 (ракетоносец). Флот принял корабль 30 ноября 1957-го. Когда ему уже шёл одиннадцатый год, он служил на Балтике, ходил, стрелял, и списывать его не собирались, а напротив, решили модернизировать. Часть из тех работ запланировали провести и на ягринской «Звёздочке». Но до этого на Кронштадтском морском заводе с корабля демонтировали ракетный комплекс. Взамен же установили навигационную космическую систему «Штырь-М». Поэтому к прежнему обозначению проекта АВ-611 тогда добавилась ещё и литера «К» – космос. Теперь кораблю предстояло послужить на благо науки, а на его рубке собирались, было, написать название – Lira.
Оговорюсь, такую же подлодку, но с названием Б-62 Vega переоборудовали и дальневосточники, и в последующем океанские походы «Лиры» и «Веги» во многом задумывались как взаимосвязанные исследования. Не могу сказать, были ли в экипаже дальневосточного корабля моряки, имевшие отношение к Архангельску и Северодвинску, а вот на «Лире» такие подводники служили. Они и поведали мне о двух уникальных походах этой подлодки.
Поход первый
В первый исследовательский поход научную подлодку Б-73 Lira повёл капитан II ранга Борис Рудых – опытный моряк, ранее командовавший подводным ракетоносцем и, кстати, бывавший в Северодвинске до того момента, когда ему доверили «Лиру». Было это в 1969 году.
– Это плавание всем было в новинку. Впервые мы, военные моряки, шли за границу на подлодке, но как говорится, в открытую, да ещё и за экватор, – так рассказывал его участник и ветеран военной гидрографии капитан II ранга в отставке архангелогородец Борис Богданов. – К тому же наш поход считался «открытым визитом», то есть лодка в иностранных портах даже была открыта для посещений. Мы вышли из Полярного поздно вечером, прошли Кильдин и там, уже в море, белой краской нанесли на ограждение рубки надпись – Lira. Погода меж тем испортилась, пал туман, видимо, поэтому сразу нас никто не прихватил, и противолодочные рубежи НАТО мы проскочили незамеченными. Только за Нордкапом нас обнаружил норвежский «Нептун», а затем американец на четырёх моторах облетел, пытаясь выяснить, что за лодка движется в надводном положении.
В самом деле, для натовцев переход советской лодки поначалу был загадкой, и ряд зарубежных газет даже предположили, что Б-73 Lira идёт в Средиземное море «на усиление арабского флота». Когда облёты стали надоедать, наши несколько раз «отпугивали» патрульные самолеты выстрелами из ракетницы. Уже в Атлантике лодку догнала «Эстония» – советское круизное судно, взятое во фрахт на время экспедиции «Лиры». Позже появился танкер «Елгава» с топливом.
На океанском пути к Антарктиде Б-73 Lira постоянно «делала станции». Но некоторым участникам её похода, которые время от времени переходили на борт «Эстонии» для обработки собранных данных, однажды крупно повезло. Судно на несколько дней стало у острова Святой Елены. Съехавшим на берег морякам довелось увидеть последнее пристанище Наполеона Бонапарта.
А вот в Индийском океане у экспедиции произошла нестыковка. С Дальнего Востока в точку рандеву должна была подойти и Б-62 Vega, но у тихоокеанцев возникли некие проблемы, и Б-73 Lira вместо захода на Мадагаскар сделала остановку в Дар-эс-Саламе. К этому моменту подлодка находилась в походе уже четыре с половиной месяца. В столице Танзании на «Лире» сменился экипаж и командир, но часть научных сотрудников и моряков-подводников продолжила плавание. Сначала лодка достигла 40-й параллели южной широты, вошла в зону сильных антарктических штормов, после чего с кораблями сопровождения повернула на север и пришла к бразильским островам Фернанду-ди-Норонья. Только на этом программу экспедиции посчитали выполненной. Часть её участников перешла на «Эстонию», чтобы отправиться в Ленинград. Лодка же своим ходом вернулась в Полярный. Так вкратце можно рассказать о первом походе.
Поход второй
Летом 1971-го Б-73 Lira стояла на северодвинской «Звёздочке», а в ноябре вновь направилась из Полярного в Южную Атлантику. Хотя лодка снова шла в надводном положении, корабли и самолеты НАТО уже не докучали сопровождением. На ограждении рубки, как и в первом походе, значилось Lira. Её плавание Советский Союз также «задекларировал» как научное. Подлодкой командовал капитан II ранга Борис Петрушихин. Он повёл её в приантарктические воды, а затем в Индийский океан – к Маскаренскому архипелагу. Атлантика была на редкость спокойной. Однако при всём благостном состоянии погоды идиллического плавания не получилось. Особенно в экваториальной зоне, где температура воды подскочила до +33, а в отсеках и того выше – за +50 градусов. Особенно доставалось дизелистам, работавшим у механизмов. Более того, уже далеко за экватором случилось ЧП: на глубине 90 метров забортным давлением разорвало трубу в седьмом отсеке. Нашлись отчаянные смельчаки, которые опасное положение выправили. Но для ремонта советские подводники на всякий случай решили зайти на Фолкленды, до них уже было недалеко – 52-я южная широта.
Ледяной исполин айсберга
Здесь, в вотчине южноамериканских китобоев, они и передохнули, и многое для себя открыли, впервые ступив на землю «капиталистического мира». По крайней мере, классовых антагонизмов подводники не увидели. Скорее, они ощущали себя туристами: в увольнении гуляли по посёлку, дивились обилию товаров в магазинах, общались с местными аборигенами и даже сыграли с ними в футбол. В футбол местные играли здорово, даром, что ли, Фолкленды относились (хотя и спорно) к Аргентине и Великобритании?! Они безжалостно раскатали команду русских моряков, но наши на островитян обиды не держали.
После стоянки штурманы «Лиры» взяли ещё южнее. Вот тогда-то североморцы вдоволь насмотрелись на южные айсберги. И на одиночные, и на целые скопления ледяных громад. О них с восторгом рассказывал мне участник похода – старшина акустиков северодвинец Николай Бусел. Затем Б-79 Lira повернула на север и направилась к Маскаренским островам в Индийском океане. В Порт-Луисе, центре государства Маврикий, на лодке сменился экипаж. Первый перешёл на теплоход «Михаил Калинин» и уже на нём отправился домой, а подлодка Б-73 Lira продолжила свой научный поход, пока не пришёл приказ следовать домой, в Полярный.
На что непременно обращаешь внимание – в воспоминаниях участников походов к Антарктиде не было сетований на тяготы, хотя подобные плавания на подлодке иначе как экстремальными и назвать-то нельзя. Из этого вывод: на всё был готов и всё мог выдюжить советский подводник! И второе: на фотоснимках участников экспедиций запечатлено немало любопытного даже для нас, россиян, живущих в начале XXI века. Такие названия, как Дар-эс-Салам, Фернанду-ди-Норонья, Фолкленды, волнуют воображение, ведь не каждому дано увидеть их и сегодня. Строгие требования того времени практически исключали появление фотоаппаратов в отсеках подводной лодки. Но для экипажа «Лиры» тогда сделали исключение. Благодаря этому мы имеем возможность видеть эпизоды экспедиций на снимках. Безусловно, они любительские, но это не умаляет их исторической ценности. Самая объёмная коллекция, с какой мне довелось познакомиться, собрана Николаем Буселом. Снимков из альбома Николая Вагулина меньше, но они ценны тем, что их обладатель вместе с уже упоминавшимся Борисом Богдановым был из тех, кто участвовал в первом и втором походах «Лиры». Некоторые из его фотографий мы и публикуем сегодня.
Олег ХИМАНЫЧ, морской историк
