Северодвинский драматический театр готовится к премьере бессмертной комедии Дениса Фонвизина
Комедийный спектакль «Недоросль» в постановке режиссёра Андрея Тимошенко приурочен к Международному дню театра. Первый показ состоится уже завтра в 19.00. По секрету: одним глазком глянув репетицию, остался весьма доволен увиденным.
Особое место
– Зрителей ожидает интересный спектакль, – рассказывает директор театра заслуженный работник культуры РФ Алевтина Голубева. – Классика всегда интересна и познавательна. А уж творчество Дениса Ивановича Фонвизина занимает особое место в русской литературе. Яркий, живой язык, сцены, взятые из реальной жизни, – недаром драматург считается создателем русской бытовой комедии. Приглашаем всех северодвинцев на спектакль!
А пока идут последние приготовления к премьере, заглянем в закулисье театра и поговорим о тех людях, чей труд зрители не видят, но он от этого не становится менее важным и значимым. Только комплексная, слаженная работа над спектаклем всех – творческого состава и технических служб – может дать в итоге отличный результат, который обязательно по достоинству оценят.
На язык света
Художник по свету Станислав Костарев в театре работает уже 40-й год. Он окончил физико-математический факультет Архангельского государственного педагогического института (ныне – САФУ им. М.В. Ломоносова). Отработал четыре года, но что-то не устраивало, поэтому решил перейти в другую сферу. А театр, литература Станислава интересовали и раньше.
– На работу меня принимал директор Пётр Афанасьевич Масло, замечательный человек, помогал мне во всём, поддерживал, – говорит Станислав Костарев. – Я пришёл в театр примерно за год до того, как было открыто новое здание. Труппа работала на временной сцене в ДК Ленкома. Это было интересное время, когда днём работал на стройке, а вечером шёл в ДК вести спектакль. Приходилось ездить в командировки, выбивать необходимую аппаратуру – лампы, приборы, решать вопросы через горком, горисполком. Раньше же было так. Когда я только пришёл, мало что знал, только то, что сумел найти в специальной литературе. Тогда здесь был целый цех – 6 человек, сегодня работаю один. Учился на практике. Посещал курсы при МХАТе. Было очень интересно. День учишься, а вечером выбираешь любой спектакль любого театра Москвы, приходишь и можешь прямо сесть за пульт с художником по свету, общаться с ним, вести спектакль.
Со временем работа художника по свету меняется. Изначально в голове сидит: раз ты занимаешься светом, тебе нужно высветить актёров. Но это далеко не самая первостепенная задача. Сейчас она вообще ушла на последний план. Сегодня и техника совсем другая – сложная, в каждом приборе компьютер. Всё, что раньше делали на большом пульте руками, теперь делает он. Всё цветное, светодиодное, цвета сочные. Жёстко, резко, контрастно. Зритель это любит. Любой резкий переход, если он ещё и пульсирующий, это именно та самая фишка, которую я люблю применять. Даже когда люди сидят на 45-минутном уроке, внимание теряется спустя уже 20 минут. Так и в театре – всё время нужно оживлять интерес. Это, я считаю, моя основная задача.
Мы работаем в тесном контакте с режиссёром. Моя функция – перевести его идеи на язык света.
Бутафор, режиссёр, художник
Зав бутафорским цехом Нэлли Цветкова – выпускница Высшего театрального училища им. Щукина, режиссёр по специальности. Собственно она и в Северодвинском театре начинала с постановки дипломного спектакля «Танцующая корова». И сейчас, помимо своей основной деятельности, иногда продолжает ставить. Сказки, театральные представления к юбилейным датам. Неоднократно выступала и в качестве художника-постановщика, художника по костюмам.
– В театр меня пригласил директор Пётр Афанасьевич Масло, – говорит Нэлли Цветкова. – В своё время он был у меня учителем в 1-й школе. В 1979 году, когда я работала на Севмаше в бюро программного оборудования и училась в Севмашвтузе, как-то раз пришла к Петру Афанасьевичу посмотреть справочник по театральной бирже. Заинтересовалась, поскольку у меня подруга в то время работала помощником режиссёра в Архангельском театре. А он взял и предложил мне работать в Северодвинском. Правда, с рождением дочери мне пришлось уйти. Но в 1992 году состоялось «второе пришествие», уже в бутафорский цех.
Чем привлекает работа бутафора? Это всегда эксклюзив. Порой трудно, но интересно: работаем по эскизам художников, но не всегда знаешь, что получится в итоге (смеётся). И, порой, невозможно спрогнозировать, сколько на изготовление уйдёт времени, а есть жёсткие сроки выпуска спектакля.
Бутафор-декоратор работает с различными материалами и в разных техниках. Здесь надо не просто многое уметь «делать руками» – шить, вязать, лепить, вырезать… Надо чувствовать форму, мыслить объёмно, иметь фантазию, придумывать в процессе, выполняя задания художника и режиссёра.
Делаем буквально всё – вплоть до «деталей» человеческого тела, как, например, в спектакле «Панночка». А ещё надо быть готовым к переделкам и ремонту. Реквизит периодически, в ходе репетиций, выходит из строя – это творческий процесс. Работаем для зрителей.
Чувство музыки
Звукорежиссёр Константин Кислов работает в театре уже 15 лет. Сюда он попал по объявлению в газете, искал работу, связанную с музыкой. Всю жизнь ей занимался, вёл дискотеки, выступал в составе группы.
– Моя работа сложна тем, что помимо звукорежиссуры, я занимаюсь ещё и видеооформлением спектакля, – говорит Константин Кислов. – Очень много чего приходится успевать. Чтобы всё работало быстро и качественно, без сбоев (а они бывали), работу пришлось автоматизировать, использовать специальные программы. Есть спектакли простые, а есть сложные. К числу последних я отношу, например, «Достучаться до небес». От него меня буквально трясло – в спектакле было чрезвычайно многообразное музыкальное оформление и большой видеоряд. Именно из-за «Достучаться до небес» мне пришлось перейти на другую, более функциональную программу. Зато очень понравилось работать над спектаклем «Незнайка в Солнечном городе» – проект сложный, но интересный. Огромное количество микрофонов, замечательных композиций, которые подобрал главный режиссёр театра Анастас Кичик. Кстати, его чувство музыки для спектаклей изумительно.
По хорошему, режиссёр сам должен выстраивать музыкальную картинку спектакля, но иногда по какому-то конкретному случаю просто нет идеи, и он просит помощи у звукорежиссёра. И мы предлагаем своё видение. Есть хороший пример – спектакль «Все мыши любят сыр». К нему полностью музыку написал я, за исключением одной композиции Жана-Мишеля Жарра. Это был новый опыт – уже не звукорежиссёрский, а композиторский.